Цитата номера
Не остывшая от зноя
Ночь июльская блистала,
И над тусклою землею
Небо, полное грозою,
Все в зарницах трепетало.
Федор ТЮТЧЕВ.
Не знаю почему, но с самого детства июль у меня ассоциировался с ромашкой. И не только потому, что мы все поголовно на ней гадали. Этот цветок был похож на жаркое, каленое солнце и белые, чистые деньки, заходящие зорями один за другой. Обрываю по лепестку-денечку: «Любит — не любит, любит — не любит!» Такой уж он июль, каждый день — с любовью. Всего ко всему. Всех — ко всем. Кого ни возьми, куда ни глянь — все любят. Земля — небо, трава — воду, деревья — солнце, цветки — росу, парень — девицу-красу! Под этим вот пронзительно голубым небом, на этой цветущей земле. Удивительно прекрасной и жертвенно женственной.
Июльский день самый длинный, и белоснежный, как лепестки луговой ромашки. И так же короток, как июльская ночь. Умает, уходит тебя, до дрожи в коленках, до колотья в сердце, но все равно не управиться со всеми намеченными делами, не угнаться за ним. А не угнаться тоже нельзя. Потому что — июль!
Окашиваю утром маленькой, словно игрушечной, косой (благо, нынче в них недостатка нет) траву у забора. Коса — поет, трава — удалая голова ложится под ноги ровными рядами. Тихо, беззвучно, словно соглашаясь со своей незавидной участью. А воздух чистоты родниковой. Чем еще удивишь ты меня, щедрое и звонкое золотолетье? Из-под косы, не схваченной травой, падает, словно скатывается в прокос, налитая солнцем с каплей счастливой слезы неведомо откуда взявшаяся клубника (наверное, вышла ради любопытства из грядки в палисаднике да и попала под лезвие). Извиняясь, горстью травы стираю с косы алый сок, похожий на стекающую кровь.
Этот островок я давно не косил. И больше не буду. Оставлю как заповедник возле двора. Много ли с него сена, идущего на мульчу? А радости — не объять. Кустик зверобоя. Розоватые, маленькие колокольчики. Уже почти раскрывшиеся звездочки луговой гвоздики. Божья коровка на вишенке, пробившейся от корня. Шмелиная норка. Вечный мир! Разве можно тревожить такое блаженство покоя?!
А неповторимая сельская улица?! Пустынная и безлюдная днем, преображающаяся к вечеру. Разговоры между соседями: у калитки, через забор. На ходу. Неторопливо-степенные. Лай собак. Щебетанье птиц. Веселые возгласы детворы. Искринки падающей из колонки воды, разбитой ладошкой. Ужин в саду под аккомпанемент зажигающихся звезд. Идиллия. Сказка.
— Сказка, сказка, закрой моему внучку глазки!
А он переворачивается на бочок, смежает веки, томно вздыхает (тоже умаялся за целый день).Но это только кажется, что засыпает. Все чутко слышит. Стоит только сделать попытку отлучиться на секунду куда-то, тут же подхватывается на ноги (где и сон делся?):
— Дедушка, а пойдем послушаем тишину.
Знает, сорванец, что не откажу. И мы молча уходим с ним в глубину сада. Под скрипки кузнечиков и скрип коростеля в лугах, раскинувшихся в конце улицы. Пение цикад. Мерцание звезд.
Под раскидистым абрикосом садимся с ним на скамейку. Он срывает листок с наклонившейся ветки, вдыхает его запах, дает подышать и мне. И забивается стриженой головкой деду под подбородок. Я что-то продолжаю ему рассказывать, а он, мурлыча, словно кот, чуть посапывая и едва шевеля губами, уже смотрит первый счастливый сон.
Несу его в дом. Под молчание сада, под мерцание звезд, под шуршащие звуки надвигающейся июльской ночи. Несу его, как пушинку одуванчика, как росинку, как звездочку, отражающуюся в роднике.
Вдалеке едва уловимое что-то громыхнуло. Край горизонта окрасился то ли отблеском зари, то ли всполохами молнии. Ишь ты, подумалось: «Зарницы играют — рожь поспевает!»
И кажется, что нет, просто не бывает большего счастья.
Народные обычаи
Ивана Купала
И вот он идет снова, полный тайн и надежд, один из самых древних праздников. Его обрядовые приметы — венки из трав и ветвей, плывущие по рекам, веселые хороводы, полночные совместные купания девушек, парней, а к вечеру знамением знойного июльского солнца — пламя костров.
Огонь для них в старину непременно добывали трением. Доверяли это самым почтенным старцам, вокруг которых с обнаженными головами стояли собравшиеся на праздник, и как только появлялось живое пламя, затягивали радостные песнопения. Девушки в нарядных одеждах, опоясанные душистыми травами с венками на головах, и парни в вышитых рубашках брались попарно за руки и прыгали через жарко полыхающий костер. Считалось, что тот, кто сумел это сделать, будет сильным и крепким. А чтобы быть еще и красивым, прилюдно обливались холодной водой.
Темной ночкой те, кто похрабрее, шли в глухие места искать цветок папоротника, который якобы появляется только в купальскую ночь, и тому, кто найдет его, обещает счастье великое.
Другие водили хороводы на просторной поляне вокруг облюбованного деревца, плясали с развеселыми частушками, катаясь, купались в выпавшей росе.
Магнитные бури в июле: 1, 2, 3, 30, 31.
Покупайте электронные версии наших изданий
Подпишитесь на обновления сайта — получите спецвыпуск «Чеснок» в подарок!
Следите за нами в Facebook и Telegram
Читайте также:
- Лекарство для души
- Бесценная земля Украины
- А мы живем!
- Дракон на… крыше стал символом одной волынской семьи
